1 ~ 2 ~ 3

     Итак, обрисовав вкратце и приблизительно происхождение породы, потонувшее в седой древности, мы добрались до того момента, когда можем с уверенностью утверждать, что те или иные факты исторически достоверны.
      Название «бульдог» связано с предназначением – нападать на быка. Бульдог бросался на животных с необычайной яростью, и хватка его была непреодолимой, воистину мертвой. Нападая на противника, бульдог всегда атаковал его спереди и обычно кусал за губу, язык или глаз, а вцепившись, повисал на нем и не разжимал челюстей, невзирая на отчаянные попытки быка освободиться.
     Но если бульдог хватал противника за какую-либо из конечностей, его тут же выбраковывали, считая подобное поведение признаком вырождения породы. Даже полугодовалых щенков, бывало, натаскивали на быка, дабы получить подтверждение безукоризненности его происхождения. Будь позволено, они скорее погибли бы в схватке, чем сдались.
     Подобный экзамен время от времени сдавали щенки определенного помета в подтверждение чистоты своего происхождения и в доказательство тому, что честь будущего поколения не будет запятнана позорной помесью. И все же до регулярной травли бульдоги допускались только по достижении ими пятнадцати – восемнадцати месяцев от роду. Считалось, что их связки приобретают полную силу и прочность лишь к двухлетнему возрасту, а наиболее опытные заводчики утверждали, что бульдоги окончательно формируются только к пяти годам.
     Бульдог чрезвычайно редко лает. Некоторые не делали это почти никогда и даже почти не рычали. В начале XIX столетия лорд Орфорд, решив, что грейхаундам недостает отваги и упорства, взялся исправлять эти недостатки. Он решил повязать одну из своих сук грейхаундов с бульдогом – с короткой, плотно прилегающей шерстью и крысиным хвостом. Сук от этой вязки он вырастил и повязал со своими самыми резвыми грейхаундами. К шестому или седьмому поколению от экстерьера бульдога не осталось и следа, зато сохранились его храбрость и упорство. Погнавшись за добычей, такие метисы не сходили с дистанции, пока не падали замертво. Римлянин Клавдиан повествуя о «британской собаке, которая прижимает огромный бычий лоб к земле», писал, что особо похвальны бесстрашие и упорство, с которым эти псы бросаются на быков. Симмах, современник Клавдиана, вспоминал о семерых ирландских бульдогах, впервые появившихся на римской арене и настолько поразивших публику своей отвагой и свирепостью, что появилось поверье, будто этих собак перевозят в железных клетках.
     Известно, что король Англии Яков I отобрал как-то одного из своих самых лютых львов, проживавших в Тауэре, и выпустил на него двух бульдогов. К полному изумлению всех придворных, собаки не выказали ни малейших признаков смятения, не увиливали от схватки, а скорее провоцировали ее, бросаясь на льва, не уступая ему в смелости, рвались в ближний бой и в конце концов, несмотря на все усилия «царя зверей » одолели его и опрокинули на спину.